Bloomberg о том, почему ближний восток в огне больше не пугает котировки нефти.

Bloomberg пишет в воскресенье 12 января 2020 года в своей статье и о том, что после неожиданного удара американских беспилотников в начале года с помощью которого был убит самый важный генерал Ирана. Тегеран пообещал возмездие и цены на нефть подскочили почти на 5%, поскольку трейдеры спешили покрыть риск войны на Ближнем Востоке. Но затем сразу же началась распродажа нефтяных контрактов.

Это торговая модель, которая была бы немыслима десять лет назад, но стала очень знакомой. Угроза конфликта нависла над сердцем мирового нефтяного рынка на прошлой неделе, но обычная паническая покупка трейдеров и потребителей была быстро встречена волной американских сланцев, которые ухватились за возможность зафиксировать цены на будущую добычу.

Внезапный скачок цен притупился, и когда пыль осела, падение снова стало крутым.

Эти сделки, известные как хеджирование, в сочетании с огромным увеличением запасов нефти в Азии и резким увеличением экспорта сырой нефти США, являются рецептом для рынка, который способен быстро избавиться от сбоев, которые до недавнего времени считались кошмарными сценариями .

«Когда цены растут в ответ на геополитические события, производители, как правило, вынуждены прибегать к дополнительным инструментам хеджирования», - сказал Эд Морс, глава отдела исследований сырьевых товаров Citigroup Inc. в Нью-Йорке. «Чем выше цена, тем больше они хеджируют», что делает любой рост цен недолгим, сказал он.

Американская эталонная нефть марки West Texas Intermediate упала ниже 60 долларов за баррель, поскольку последние выгоды от противостояния президента Дональда Трампа с Ираном исчезли. Это не просто отражает ослабление напряженности после того, как Тегеран нанес ответный удар за убийство генерала Кассема Сулеймани, не принеся американцам потерь. Это было проявлением того, как сланцевая революция изменила психологию рынка.

В тот же день, когда американские ракеты убили самого важного военного лидера Ирана возле аэропорта Багдада, Управление энергетической информации США объявило о рекордном чистом экспорте нефти в 1,73 миллиона баррелей в день. Это историческое изменение для страны, которая десять лет назад была одним из крупнейших импортеров в мире, и она изменила то, как рынок реагирует на нефтяные кризисы.

Спустя десятилетия, будучи одним из крупнейших импортеров нефти в мире, США стали чистым экспортером в прошлом месяце. Смотрите картинку выше.

Сланцевый бум, вызвавший этот сдвиг, был вызван множеством независимых буровиков, которые в меньшей степени способны поглотить финансовое воздействие колебаний цен, чем гиганты, такие как Exxon Mobil Corp. или Royal Dutch Shell Plc. В отличие от эпохи, в которой доминировали супермагистры, любое нефтяное ралли сегодня находит естественного продавца, так как небольшие компании минимизируют свои риски за счет хеджирования.

Аналитики RBC Capital Markets, в том числе Майкл Трэн, отмечают, что цены на нефть находятся в «на хороших уровнях» для многих североамериканских производителей. Многие из них ждали или надеялись на шанс зафиксировать цены на WTI в 2020 году на уровне 60 долларов за баррель, уровень, который был пробит после убийства Сулеймани.

Occidental Petroleum Corp., один из крупнейших бурильщиков в плодородном Пермском бассейне в Техасе и Нью-Мексико, сообщил на этой неделе, что с помощью банков с Уолл-стрит он увеличил объем добычи в 2020 году с 300 000 до 350 000 баррелей в день.

«В последние недели активность хеджирования была сильной», - заявляют аналитики RBC. «Объемы должны только увеличиваться, поскольку ценовое ралли совпадает с улучшением ликвидности по сравнению с праздничным сезоном оставшемся позади».

Каждый всплеск хеджирования стимулирует производителей нефти в США, потенциально позволяя им поддерживать более высокую добычу в то время, когда аналитики ожидают, что рост добычи сланца замедлится. Позднее в этом году часть нефти, связанной с этими контрактами, может заполнить сеть трубопроводов, терминалов и портов, соединенных с побережьем залива США, что еще больше укрепит позиции Америки как энергетического экспортера энергии, предлагающего альтернативу ближневосточной нефти с низким уровнем риска.

Сам Трамп подчеркнул это изменение на своей пресс-конференции в Белом доме 8 января после ответного ракетного удара Ирана по авиабазе США в Ираке, заявив, что Америка «независима, и нам не нужна ближневосточная нефть».

Хотя хвастовство президента является преувеличением, доминирование региона как экспортера уменьшилось. На экспорт из стран Ближнего Востока и Северной Африки приходилось 38% нефти, перемещаемой по всему миру в 2018 году, по сравнению с 43% десятилетием ранее, согласно данным BP Plc.

Хотя некоторые страны увеличили производственные мощности, другие, такие как Иран и Ливия, их сократили из-за санкций и конфликтов. В отличие от этого, с середины прошлого десятилетия в США наблюдается рост собственного экспорта нефти с практически нулевого уровня до более чем 3 миллионов баррелей в день - больше, чем поставляется любым производителем на Ближнем Востоке, кроме Ирака и Саудовской Аравии.

Значительная часть этой нефти поступает в Азию, регион, который исторически наиболее зависел от поставок энергии из Персидского залива. Эти альтернативные поставки, в сочетании со значительным увеличением запасов нефти, означают, что регион находится в лучшем положении, чтобы противостоять сбоям.

Китай, крупнейший импортер нефти в мире, создал огромный государственный запас, который может защитить его от краткосрочных шоков поставок. Его запасы нефти выросли с 191 миллиона баррелей в середине 2015 года до около 800 миллионов в сентябре, согласно подсчетам Bloomberg, основанным на заявлениях правительства. Саудовская Аравия также создала запасы за последнее десятилетие, в том числе вместимость более 8 миллионов баррелей на острове Окинава в Японии.

«Запасы нефти на развивающихся рынках намного выше, чем они были исторически, особенно в Саудовской Аравии и Китае», - отмечают аналитики Goldman Sachs Group Inc., в том числе Джеффри Керри, в примечании от 6 января. «Обе страны уже демонстрируют свою готовность использовать их для стабилизации предложения и цен».

Приглушенная реакция на кризис в связи с убийством Сулеймани была вторым случаем за несколько месяцев, когда рынок отмахнулся от серьезных потрясений на Ближнем Востоке. Прекращение работы на нефтеперерабатывающих заводах в Саудовской Аравии в сентябре, после удапов по нефтяной инфраструктуре королевства, в  которых США обвинили Иран, была самым большим нарушением поставок в истории, но последующий скачок цен прекратился всего через две недели, когда завод был отремонтирован.

Безусловно, и нападение на королевство, и убийство Сулеймани не были долговременными кризисами, и падение цен также отражало уменьшающийся риск для поставок. Но они по-прежнему были крупными событиями по сравнению с теми слухами, которые могли привести к резкому росту добычи нефти десять лет назад, такими как отчет об израильских учениях, которые помогли поднять добычу нефти почти до 150 долларов за баррель летом 2008 года .

Ветераны промышленности, которые скрипят зубами из-за перебоев с поставками, таких как вторжение в Ирак в 2003 году или война в Персидском заливе в 1990–1991 годах, постепенно заменяются молодым поколением, карьера которого сложилась в мире, который больше привык к избытку, чем к дефициту.

В настоящее время «рост геополитической напряженности полезен только для резких скачков цен, но не для длительного воздействия», - говорит Тамас Варга, аналитик PVM Oil Associates Ltd. в Лондоне.