Латвийский композитор Паулс рассказал, что его страна превратилась в «провинцию Европы»

Раймонд Паулс, известный советский и латвийский композитор, в день своего 86-летия 12 января дал большое интервью, в котором, помимо вопросов культуры и искусства, затронул острые социальные, экономические и политические темы. Родившись и проживая в Латвии и будучи ее гражданином, он сделал несколько смелых по современным меркам заявлений о своей родине.

В частности, он отметил, что Россия всегда была ближе его стране, чем Запад, после развала Советского Союза экономическая ситуация здесь существенно ухудшилась и продолжает ухудшаться до сих пор. Композитор связал это с вступлением республики в Евросоюз. «Мы потеряли Россию – большой рынок, который был к востоку от нас. А на западе нас никто не ждет. У меня такое ощущение, что мы стали глухой провинцией — не только для Запада, но и для Востока», – рассказал он журналистам местной газеты Neatkarīgā Rīta Avīze.

Действительно, главным итогом почти восемнадцатилетнего нахождения республики в рядах Евросоюза стало уничтожение тяжелой и рыболовной промышленности, а также других сильных отраслей аграрного производства. Доцент Финансового университета при правительстве России Евгения Войко сравнивает нынешнее положение государства в Евросоюзе с положением африканских колоний, в которых аборигены продавали европейцам золото за стеклянные бусы.

«Дело в том, что курс на деиндустриализацию экономики был одним из условий вступления Латвии в ЕС. ЕС обещал Риге финансовые вливания в виде дотаций, но лишь в том случае, если будут закрыты латвийские производства», – рассказывает эксперт. Войко поясняет, что прежде всего европейские чиновники добивались прекращения работы металлургических и энергетических предприятий, составлявших основу промышленности страны. Сделано было это специально, считает экономист, ведь в Европе есть свои аналогичные производства, например, в Германии и Франции, а вот сырья для них не так много. Таким образом, ЕС одновременно не допустил конкурентов на свой внутренний рынок и нашел новый источник, где можно пополнять ресурсы для своих производств, причем по очень низким тарифам.

При этом существенно сократилось и экономическое сотрудничество Латвии с Россией. В советское время их экономики были тесно взаимосвязаны, причем через морские порты Риги и Лиепаи шла еще и большая часть экспорта единой страны. После выхода республики из состава Союза это сотрудничество прекратилось. Латвия не смогла поставлять на экспорт собственную продукцию – у нее не было возможностей заключать те выгодные контракты, которые заключал СССР. А позже практически не стало и самой продукции.

По мнению политологов, именно желание заставить Латвию (как и две другие прибалтийские республики) разорвать отношения с Москвой и стало основной причиной, по которой страну приняли в ЕС. Это желание разделяют местные политики, впрочем, ничего другого им и не остается – экономическая ситуация здесь очень сильно зависит от европейских дотаций. Поэтому власть активно эксплуатирует идею «советской оккупации», рассказывая, как стране плохо жилось под «игом» СССР, забывая, что еще есть люди, которые помнят, как это было в действительности.

Интересно, что особенной самостоятельностью Латвия никогда и не отличалась. До того, как в 1198 году папа Римский объявил крестовый поход с целью покорения прибалтийских язычников, здесь жило несколько диких племен. Столица государства – Рига – как раз была построена крестоносцами в 1201 году в качестве опорной крепости для наступательных действий. Владычество Тевтонского ордена продолжалось здесь почти 350 лет, затем, после того, как русские во главе с Иваном Грозным разгромили немцев, Рига «целых» 20 лет была вольным городом, после чего еще около 40 лет принадлежала Польше и около 90 – шведам и в 1721 году вошла в состав Российской империи, где пребывала до 1917 года.