Газпром и рынок газа Европы. Торговля газом становится новым инструментом в портфеле спекулянтов
За последние 10 лет доля спотовой торговли (конкуренция «газ-газ») на рынке газа Европы выросла до 70% от общего объема. Естественно, что доля долгосрочных контрактов, в основе которых, как правило, сидит привязка к нефтяным ценам, почти двукратно сократилась до 30%. Это негативный фактор для крупнейших поставщиков газа в данный регион: Gazprom (РФ), GazTerra (Нидерланды), Statoil (Норвегия), Sonatrach (Алжир). Однако столь быстрая переориентация сильно монополизированного европейского рынка газа на спотовую торговлю, как раз во многом является результатом действий двух европейских компаний из этой четверки. Ведь Statoil и GazTerra почти полностью перешли к индексации своих контрактов по споту, а голландцы так и вовсе на 100% своих поставок.
Основополагающими факторами перехода на конкуренцию «газ-газ» стало создание ACER (Агентства по взаимодействию регуляторов энергетики), принятие Третьего энергетического пакета (ТЭП), избыток газа в Европе (первоначальным толчком во многом стал кризис 2008-2009 гг.), общее желание европейцев взять рынок под контроль и снизить цены для своих энергетических компаний.
Вообще ставка на рост потребления газа в Европе не оправдывается. Доля природного газа в электроэнергетике Европы, если судить по данным Евростата, медленно снижается с 2011 года. При этом самый крутой рост показывают возобновляемые источники энергии. Доля ветровой и солнечной энергии суммарно 10%, столько же, сколько и у газа. Общая генерация при этом падает за счет внедрения энергосберегающих технологий, которые и дальше будут становиться все эффективнее.
Потребление энергоресурсов промышленностью Европы тоже снижается и стремится к отметке 230-250 млн.т. н.э. Здесь доля газа уменьшается медленней, чем к примеру доля нефтепродуктов, и сейчас колеблется в районе 28-30%.
Единственный сектор, где потребление газа подрастает, это потребление домохозяйств. Домохозяйства медленней вводят энергосберегающие технологии и склонны кредитовать свои текущие расходы, а не инвестиционные программы. Сейчас домохозяйства Европы потребляют газа почти в 2 раза больше, чем промышленность! Отсюда и тщательное слежение за температурными прогнозами на зиму.
Фактически оптимистичные прогнозы по потреблению газа были основаны на том, что: газ более экологически чистый, чем уголь и нефтепродукты, и более дешевый, чем ветер, атом и солнечная энергия. В итоге, такая формулировка оказалась сильно упрощенной.
Списанный всеми еще 20 лет назад уголь никак не хочет уходить со сцены. Доля угля в электроэнергетике Европы абсолютно равна доле газа (при стабилизировавшихся показателях обоих видов энергоносителей), а в промышленности составляет 10% (здесь газ имеет преимущество, как писалось выше). При этом средневзвешенная цена угля ниже, цены на газ.
Мало ощущаемые из России общеевропейские процессы всеобщего желания перейти на чистую энергию и постоянных научных разработок в области повышения КПД солнечной и ветряной энергетики, уже приносят серьезные плоды. Дания, Нидерланды (это ведь там Гронингенское месторождение газа) и Шотландия в виду своего географического положения делают очевидную ставку на ветер. А средневзвешенная цена одного МВт/ч., полученного за счет берегового ветра чудесным образом сравнялась с такой же ценой на газ. Конечно, разброс цен на береговой ветер много шире разброса цен на газ, но кто бы мог подумать, что средневзвешенная дорогущего ветра окажется такой же, как у дешевого газа.
Не менее интересно и то, что средневзвешенная цена солнечной энергии также стремительно падает и уже находится на отметке 170-180 долл. за МВт/час. (цена газовой генерации около 100 долл.).
Отсюда, становится очевидным, что главный конкурент газа на рынке электрогенерации, это возобновляемые источники энергии и общий тренд на снижение энергоемкости электрогенерации. Здесь доля газа явно будет и дальше снижаться.
Видимо, главной нишей для газа становится теплогенерация. Но здесь еще надо пободаться с углем, который без перезапуска системы платы за выбросы СО2 в атмосферу добровольно свои позиции быстро не сдаст.
Переход ценообразования на европейском рынке к конкуренции «газ-газ» привлекло активное внимание к газовым хабам. До 2014 года крупнейшим хабом по объемам торгов был британский хаб NBP, однако его главный конкурент, находящийся на континенте – голландский TTX после смены методики расчета объема торгов (голландцы наконец включили в отчетность объемы внебиржевых сделок) стал показывать еще большие объемы (сейчас около 800 млрд.куб.м.). Кроме того TTX – главная площадка для сбыта газа нидерладской GasTerra, стал «нулевой точкой» формирования цен на газ в Европе. Существуют и другие хабы в Европе (например, Zeebrugge в Бельгии, Gaspool в Германии, PSV в Италии, CEGH в Австрии), но ликвидными, согласно показателю churn rate являются только NBP и TTX.
Кроме того, растут объемы торгов газом на сырьевых биржах. В Европе основными биржами для сбыта газа являются британское и голландское отделения ICE, а также немецкая EEX.
Не смотря на невыгодность спотовой торговли для Газпрома в целом, от этого процесса никуда не деться. Поэтому российский газовый гигант давно и успешно работает со спотом на британском хабе NBP через свою 100%-ую германскую дочку Gazprom-Germania.
Если страны Северной, Западной и Центральной Европы ориентируются на конкуренцию газ-газ, то в странах Средиземноморья и Юго-Восточной Европы процесс перехода на спотовые цены идет много медленней и здесь по-прежнему большое значение имеют долгосрочные контракты. Причин несколько: во-первых, более слабая газовая инфраструктура; во-вторых, отсутствие серьезных сырьевых бирж; в-третьих, серьезная привязка к поставкам от алжирских и российских партнеров, которые гораздо менее охотно соглашаются на пересмотр долгосрочных контрактов, чем их северные коллеги из Норвегии и Нидерландов.
Сами оптовые цена на газ в Европе неуклонно падали, вплоть до лета 2017 года. Затем развернувшись от отметки в 5 долл. начали рост вслед за дорожающей нефтью и сейчас штурмуют новый рубеж в 10 долл. Интересный факт, что цены на оптовый газ в США (Henry hub) почти никак не реагируют на динамику нефтяных котировок и продолжают идти в боковике в районе 3 долл.
Также следует отметить, что на крупнейших газовых хабах Европы неуклонно растет объем торгов «бумажным газом». Возможно, именно этот факт, т.е. переход цен на газ в разряд спекулятивных финансовых инструментов (пока мало ликвидных по сравнению с торговлей Брент, но все же), и привел к росту волатильности газовых котировок и их вновь возникшей привязке к торгам на нефть.
Для потребителей же газа в Европе цены с 2011 года никак не упали и даже подрастали. Т.е. вся дополнительная маржа от почти трехкратного понижения цен на газ вплоть до 2017 года оседала в виде федеральных налогов, возросшей платы сетевиков и дополнительных доходов покупателей оптового газа, таких как RWE, Eon и прочие.
Каковы же перспективы российского газа? Как видно, долгосрочные прогнозы по топливу могут быть сильно неверны. Очевидны несколько фактов:
1) Газпром освоился с тем, что нужно вести сбыт газа в Европе через спотовую торговлю на хабах и биржах;
2) Вовремя проведенный Турецкий поток сулит хорошую маржинальность на рынке Юго-Восточной Европы, где долгосрочные (более выгодные для Газпрома) контракты пока играют важную роль, а Турция и вовсе является 2-м потребителем газпромовского газа в Европе после Германии;
3) Китай хочет избавиться от угольной генерации, а Япония от атомной. Это фактически очень большой новый рынок для российского газа, отсюда и внимание к Силе Сибири;
4) Германия также испугалась Фукусимы, поэтому имеет планы на закрытие АЭС на своей территории. Адекватной заменой такого выбытия мощностей на данном этапе развития научно-технического прогресса может быть только российский газ. Поэтому Северный поток-2.
5) Добыча газа в Европе последние 10 лет резко падала, будет снижаться и дальше, но меньшими темпами. Гронингенское месторождение вообще хотят закрыть из-за участившихся землетрясений, североморский шельф британской части дает все меньшие объемы газа, и только добыча Statoil уверенно растет.
6) Цены на спотовый газ, с большой долей вероятности, становятся все более спекулятивным инструментом. И, при условии сохранения баланса спроса-предложения на рынке, выберут своим бенчмарком явно нефть.